В The New York Review of Books вышла колонка о том, как жить после обвинений в насилии. Главному редактору издания пришлось покинуть свой пост

Канадский ведущий, музыкант и писатель Джиан Гомеши написал колонку о том, как жить с клеймом насильника. Его обвиняли в насилии более 20 женщин

В октябре 2014 года две женщины подали в полицию заявления об актах насилия во время секса со стороны Джиана Гомеши. После этого еще несколько женщин заявили, что он бил и душил их во время секса без их согласия. Руководство Канадской телерадиовещательной корпорации, где он работал, провело внутреннее расследование и признало, что он «причинил физический вред» одной из женщин.

Гомеши уволили; после этого появились и другие заявления о насилии с его стороны — в общей сложности ведущего обвинили более 20 женщин. По шести случаям на него завели дела, но после разбирательства все обвинения с него были сняты. Одно дело с бывшей коллегой ему удалось урегулировать без суда. В посте на фейсбуке (сейчас он удален) Гомеши писал, что практиковал «элементы БДСМ» со своими партнершами, однако это всегда было по обоюдному согласию.

В октябрьском номере литературного журнала The New York Review of Books вышла колонка Гомеши о том, как изменилась его жизнь после обвинений в насилии. Как пишет бывший ведущий, последние несколько лет он хранил молчание — сначала по настоянию адвокатов, а затем из-за непонимания, как правильно прокомментировать случившееся. «Я провел эти годы, стараясь слушать, читать и анализировать. Я слишком много говорил до того, как моя жизнь разрушилась. И хотя я с готовностью прислушивался к своим собеседникам во время интервью, я не мог похвастаться такой же осознанностью в личной жизни», — пишет Гомеши.

Он по-прежнему не считает обвинения в сексуальном насилии оправданными, но признается, что слава и популярность сделали его склонным к манипуляциям: «С каждым шагом по карьерной лестнице я оставлял за собой след из разочарованных друзей и коллег. Я научился быть напористым, когда что-то шло не по-моему». Он утверждает, что секс и свидания стали для него мерилом успеха; он вел себя с женщинами неуважительно и недостаточно отзывчиво.

Гомеши пишет, что в какой-то момент начал использовать свою осведомленность в гендерной проблематике и репутацию прогрессивного человека, чтобы маскировать собственное поведение. «С виду я очень хорошо понимал, в чем проблема сексизма, но себе самому давал поблажки. Я открыто высказывался [на эти темы] на публике, но в личной жизни был очень нечуток». Он признается, что максимально использовал свое влияние и статус, чтобы обольщать женщин и добиваться от них желаемого, если они проявляли к нему интерес. «Для описания подобных мужчин есть множество старомодных слов: кобель, мерзкий тип, скотина, волокита», — пишет Гомеши.

Бывший ведущий утверждает, что обвинения в насилии не просто разрушили его карьеру и лишили заработка. Он описывает, как испытывал страх, гнев и думал о самоубийстве, а также рассказывает, что обвинения были выдвинуты одновременно со смертью его отца, из-за чего он оказался в глубоком личном кризисе. Его начали травить в соцсетях, присылали оскорбительные расистские письма (по происхождению он наполовину иранец, хотя родился и вырос в Канаде), его имя стало нарицательным, а сам он — изгоем.

По словам Гомеши, многие женщины, с которыми он встречался, поддержали его в личных разговорах, но не рискнули вступиться за него публично. Он рассказывает, что после случившегося к нему обращалось и много мужчин, которые признавались, что могли оказаться на его месте. «Я невольно стал доверенным лицом для мужчин, которых ставят в тупик гендерные отношения или сексуальное поведение. Я стал воспринимать свои поступки как часть систематической культуры нездоровой маскулинности», — заключает Гомеши.

Публикация колонки вызывала резкую критику. Главный редактор The New York Review of Books сначала попытался ее защитить — а потом покинул издание

Колонку Гомеши раскритиковали за попытки вызвать жалость у читателей и легковесное описание случаев сексуального насилия, в которых его обвиняли. После этого The New York Review of Books добавили к колонке предисловие, где перечислены основные обвинения в адрес журналиста. «В этой статье, вызвавшей много критики, нам с самого начала надо было указать число обвинений в адрес ее автора и то, насколько они серьезные», — говорится в обновлении.

Как отмечает The New York Times, колонка Джиана Гомеши стала одним из немногочисленных случаев, когда обвиненные в насилии или домогательствах мужчины «вышли из тени». В их числе — комик Луи Си Кей, неожиданно выступивший со стендапом в клубе Comedy Cellar, а также телеведущий Джон Хокенбери, чью колонку «В изгнании» опубликовали в октябрьском номере журнала Harperʼs Magazine. The New York Times пишет, что неоднозначная реакция, с которой встречают эти публичные выступления, говорит о том, что в обществе нет единого мнения, как «мужчины #MeToo» могут загладить свою вину.

14 сентября главный редактор The New York Review of Books Иэн Бурума дал интервью сайту Slate, в котором защищал свое решение опубликовать текст Гомеши в журнале. «Мне показалось, что эта история заслуживает быть услышанной, — сказал Бурума в интервью. — Необязательно как попытка оправдаться за то, что он, вероятно, сделал. Это нетипичный взгляд на очевидно очень важную проблему, который, как мне казалось, мы нечасто видим».

Интервью главного редактора The New York Review of Books также вызвало резкую критику. В частности, главный редактор The Huffington Post Лидия Полгрин написала в твиттере, что оно вызывает еще больше ярости, чем колонка Гомеши.

19 сентября Иэн Бурума покинул The New York Review of Books после 16 месяцев на посту его руководителя (неизвестно, подал ли он в отставку или был уволен). Бурума был третьим главным редактором за всю историю журнала, созданного в 1963 году.

В разговоре с The New York Times он признался, что ожидал резкой реакции на колонку, но надеялся, что она запустит дискуссию о том, как быть с оступившимися людьми, которых оправдал суд. Нападки на себя он назвал «иронией судьбы». «Под моим руководством вышел тематический номер о мужчинах эпохи #MeToo, которым не вынесли обвинительный приговор в суде, но осудили в социальных сетях, — заявил он про октябрьский номер The New York Review of Books. — А теперь я сам попал на доску позора».