«Проект» изучил материалы дела Ивана Сафронова — и не нашел там доказательств его вины В интернете есть почти все «секретные сведения», якобы переданные им на Запад
Издание «Проект» изучило документы по делу журналиста Ивана Сафронова, обвиняемого в госизмене, и пришло к выводу о несостоятельности большинства доводов следствия — а также о наличии в открытом доступе почти всех «секретных» сведений, которые Сафронов передал якобы сотрудникам западных спецслужб.
В распоряжении журналистов оказалось обвинительное заключение по делу, а также файлы, которые Сафронов отправлял Мартину Ларышу и Дмитрию (Демури) Воронину, которые, как утверждает ФСБ, работали на спецслужбы соответственно Чехии и Германии.
«Проект» нашел «секретные сведения» из дела Сафронова в открытых источниках
В обвинительном заключении утверждается, что Иван Сафронов по заданиям Мартина Ларыша и Дмитрия Воронина выведывал интересующие НАТО сведения у лиц, имеющих доступ к гостайне, при этом прикрываясь журналистской работой. Речь шла об информации о российских средствах космической разведки, о военно-техническом сотрудничестве России с другими странами и о деятельности России в Сирии. В документе обвинения подчеркивается: на момент совершения преступления эта информация «отсутствовала в открытом доступе сети Интернет» и была добыта Сафроновым «путем выведывания под видом осуществления журналистской деятельности в качестве корреспондента АО „Коммерсантъ“».
Как пишет «Проект», с Мартином Ларышем Сафронов подружился в 2012 году, когда чех работал в Москве корреспондентом газеты Lidove noviny. Сафронов, рассказывает издание, согласился писать для проекта Ларыша — платной подписки на аналитические материалы о России и Восточной Европе. «Именно в этих материалах следствие и нашло гостайну», — пишет «Проект».
Проживавший в Германии политолог Дмитрий (Демури) Воронин, по данным «Проекта», «продавал зарубежным компаниям аналитику по российской повестке». Тексты он заказывал десяткам российских журналистов и экспертов; за один текст он платил 248 долларов, и многие «были рады подобной подработке». Один из собеседников «Проекта», писавший для Воронина, рассказал, что тот «представлялся как сотрудник немецко-швейцарской консалтинговой компании, и ни у кого не было поводов в это не верить».
«Мне кажется, он просто скармливал западным клиентам очевидные вещи под видом глубокой аналитики», — предположил источник. С Сафроновым Воронин познакомился, согласно обвинительному заключению, благодаря журналистке Екатерине Винокуровой. В 2015 году он спросил у нее, знает ли она специалиста в оборонной сфере, и она назвала Сафронова.
«Проект» ознакомился с семью файлами, которые Сафронов отправлял Воронину и Ларышу и в которых следствие обнаружило государственную тайну. В расследовании говорится, что Сафронов безрезультатно просил у следствия дать ему ноутбук на три часа, чтобы найти в открытом доступе «секретные» сведения из дела. «Проект» проделал эту работу — и смог найти в интернете почти все данные из этих файлов.
Сведения из файлов содержались, в частности, в публикациях «Коммерсанта» (в том числе написанных Сафроновым), «Известий», Regnum, Reuters, РБК и газеты La Stampa. Одна из цитат из записки Сафронова про Сербию посвящена передаче этой стране российских танков Т-72 и машин БРДМ-2 в 2018 году; информацию об этом «Проект» нашел в сообщениях государственного агентства РИА Новости и Минобороны РФ.
При этом, согласно обвинительному заключению, многие свидетели, которым следствие показало «разведывательные задания Ларыша» и «отчеты Сафронова», заявили, что эти сведения отсутствуют в открытом доступе, содержат гостайну и «не имеют отношения к журналистике».
Может ли гостайна быть в открытом доступе?
«Проект» отмечает, что сведения, которые находятся в открытом доступе, тоже могут составлять государственную тайну — и журналисты не могут знать о факте секретности. Авторы расследования вспоминают дело осужденного по статье о госизмене сотрудника Института США и Канады РАН Игоря Сутягина, писавшего отчеты для британской консалтинговой фирмы по открытым данным. Он рассказывал, что сотрудник ФСБ объяснял ему: «Ты становишься опасен в тот момент, когда, читая газету, понимаешь прочитанное».
В интервью «Медузе» Сутягин вспоминал слова следователя так: «Если бы ты привел одну статью в отчете, это не было бы секретом. Но ты сопоставляешь в отчете три статьи, и хотя они из открытых источников, но вместе сложенные образуют как бы новое знание, а значит — государственную тайну».
Бывший глава Роскосмоса и начальник Сафронова Дмитрий Рогозин также говорил, что «часто гриф секретности ставится на информацию, которая доступна в открытых источниках» и что «сами по себе факты не составляют тайны, но сделанные умозаключения и есть секрет, поскольку позволяют иностранным спецслужбам делать выводы».
Воронин дал показания на Сафронова, но потом отказался от них
О задержании жившего в Германии политолога Дмитрия Воронина по делу о госизмене стало известно в феврале 2021 года. Как пишет «Проект», следователь Александр Чабан уговорил его пойти на сделку со следствием и в обмен на смягчение приговора признаться, что получал от Сафронова секретные сведения, которые потом продавал зарубежным разведкам. Чабан требовал от Воронина назвать имя своего куратора из спецслужб; по мнению «Проекта», у Воронина не было ответа на этот вопрос, поэтому в конце концов он придумал позывной Wichser, что переводится с немецкого как «дрочер».
В обвинительном заключении сказано, что Воронин признался следствию, что по заданию куратора искал в Москве специалиста, осведомленного о деятельности российских военных в Сирии. В показаниях говорилось, что Сафронов согласился ответить на вопросы, но «переживал о том, будет ли полученная от него информация где-то публиковаться», на что Воронин ответил, что информация «будет передана представителям одного из европейских научно-исследовательских институтов». Позже Сафронов якобы «высказал озабоченность», что за запросом «может стоять иностранная разведка» и требовал от Воронина «назвать институт», что тот сделать отказался. Под конец их сотрудничества Сафронов якобы заявил, что «не намерен более готовить какие-либо отчеты в интересах иностранных организаций, так как опасается двадцатилетнего тюремного срока».
В суде Воронин отказался от своих слов и заявил, что оговорил Сафронова. Как пишет «Проект», теперь суд не сможет использовать его признание. В июле прокремлевские источники сообщили о возбуждении дела против полицейских, которые продавали конфиденциальную информацию о россиянах — и клиентом которых якобы был Воронин. По мнению адвокатов Ивана Сафронова, это дело может быть местью политологу за отказ от показаний.
«Медуза» заблокирована в России. Мы были к этому готовы — и продолжаем работать. Несмотря ни на что
Нам нужна ваша помощь как никогда. Прямо сейчас. Дальше всем нам будет еще труднее. Мы независимое издание и работаем только в интересах читателей.
Свидетели заявили, что не передавали Сафронову секретные сведения
С точки зрения «Проекта», дело построено в первую очередь на показаниях свидетелей. Часть из них — это источники Сафронова, высокопоставленные сотрудники структур в сфере обороны и космической отрасли. Согласно обвинительному заключению, пишет «Проект», все они заявили следствию, что Сафронов регулярно пытался выведать у них секретную информацию, однако получал отказы. Один из них при этом предположил, что журналист мог увидеть секретные документы в его кабинете.
Некоторые свидетели, если верить обвинительному заключению, в разговоре с ФСБ раскритиковали Сафронова как журналиста. Так, глава пресс-службы «Рособоронэкспорта» Вячеслав Давиденко якобы заявил, что Сафронов «никогда не был выдающимся журналистом», и что «в кругах военных промышленников к нему относились с опаской» из-за выхода в «Коммерсанте» его статей с «конфиденциальной информацией военного характера». Давиденко утверждает, что пытался объяснить журналисту «грань между тем, что можно публиковать и чего не стоит», и Сафронов сперва якобы прислушивался к нему, но с 2017 года «стал неуправляемым».
Военный эксперт Руслан Пухов сказал следствию, что из Сафронова «создают образ легендарного журналиста», но сам он его таковым не считает. Ознакомившись с «разведывательными заданиями Ларыша», Пухов заявил, что «основная часть тем в заданиях не имеет никакого отношения к журналистике, так как не представляет интереса для читателей СМИ», и что «запрашиваемая информация слишком специфичная, в большей степени представляет интерес для иностранных спецслужб». При этом на суде адвокаты Сафронова обратили внимание, что данные из записок Сафронова (они касались поставок вооружений в страны СНГ) были опубликованы в журнале Пухова «Экспорт вооружений». Как пишет «Проект», «услышав об этом, эксперт растерялся и не придумал ничего лучше, чем сказать, что Сафронов — плохой журналист».
В деле есть и показания коллег Сафронова. Шеф-редактор «Коммерсанта» Владимир Желонкин заявил следствию, которое показало ему «письма Ларыша», что вопросы оттуда «не имеют отношения к журналистике, в том числе редакционным заданиям АО „Коммерсантъ“». Его заместитель Александр Стукалин, как следует из обвинительного заключения, сказал, что эти вопросы «могли бы иметь отношение к журналистике», если бы речь шла «об узком военном экспертном издании». Он также сказал, что Сафронов за годы работы зарекомендовал себя с положительной стороны, «пользовался уважением в коллективе», «отличался хорошим чувством юмора, работоспособностью и безотказностью».
Мнение Екатерины Винокуровой, рассказавшей Воронину о Сафронове, также цитируется в обвинительном заключении. Согласно документу, следствие показало ей «письма представителя чешской разведки Ларыша», и она «пояснила, что основная часть вопросов… допускает раскрытие сведений, составляющих государственную тайну». Винокурова при этом не является военным экспертом и пишет, в основном, о внутренней политике. В 2020 году она, будучи членом Совета по правам человека при президенте РФ, поговорила с Владимиром Путиным о деле Ивана Сафронова, отметив, что «многие сведения, которые составляют государственную тайну, на самом деле находятся в открытом доступе».
Приговор Ивану Сафронову вынесут в ближайшие дни
Как пишет «Проект» со ссылкой на адвокатов Сафронова, силовики установили прослушку и видеонаблюдение в квартире журналиста еще в 2014 году — при том, что «преступную деятельность» он якобы начал в 2015-м. «По словам защитников Сафронова, ни в одном из записанных разговоров обнаружить гостайну силовикам не удалось», — говорится в расследовании.
«Проект» пишет, что доказательств получения Сафроновым «сколько-нибудь серьезных денег» за свою предполагаемую работу на западные спецслужбы в материалах дела также нет — хотя, по мнению следствия, журналист действовал «из корыстных побуждений». В обвинительном заключении в разных местах называются две разные суммы, якобы полученные Сафроновым в результате сотрудничества с Мартином Ларышем, но нет документов, указывающих на происхождение этих средств.
30 августа на суде по делу Ивана Сафронова начнутся прения. По данным «Проекта», приговор может быть вынесен до 4 сентября. Журналисту грозит до 25 лет лишения свободы.