Вы — враги Отечества, и вас нужно вешать на столбах Как государство решило разгромить независимые СМИ — и какую реальную роль в этом сыграли «доносчики» и Совет безопасности России. Расследование «Медузы»
Вы — враги Отечества, и вас нужно вешать на столбах Как государство решило разгромить независимые СМИ — и какую реальную роль в этом сыграли «доносчики» и Совет безопасности России. Расследование «Медузы»
Летом 2021 года природа политического насилия в России изменилась. Собранная из отдельных законопроектов и поправок репрессивная система — четыре вида «иноагентов», реестр «нежелательных» организаций и список экстремистов — заработала как единое целое. Разгромив оппозицию, государство атаковало СМИ. С апреля семь редакций и еще 20 журналистов были объявлены «иностранными агентами». Одно медиа стало «нежелательной» организацией. Несколько сайтов заблокированы, несколько изданий закрылись; оставшимся без «статуса» угрожают проверками и судами. Ведомства, участвующие в кампании по укрощению независимых СМИ, действуют скоординированно и стремительно — однако об устройстве этой системы мы до сих пор знали немного. Спецкор «Медузы» Лилия Яппарова восполняет этот пробел — и рассказывает, какую реальную роль играют в этой кампании «доносчики» и отдел расследований RT, что сейчас происходит внутри Минюста — и кого можно считать реальным «заказчиком» этой кампании.
Этот материал «Медузы» открыт для распространения по лицензии Creative Commons CC BY. Вы можете его перепечатать. На фотографии лицензия не распространяется.
Вечером во вторник, 10 августа, активист Александр Ионов скинул мне в мессенджер весело улыбающийся эмодзи: 😃
«А если вскоре вас признают „нежелательной“ организацией, редакция сильно обидится?» — спросил Ионов, по заявлению которого несколько месяцев назад «Медузу» объявили «иностранным агентом».
Накануне я расспрашивала Ионова о его роли в кампании против независимых СМИ, развернувшейся в России. После разговора он как будто встревожился и продолжил активную, но явно угрожающую переписку. Например, отправил мне рекламу корейского крема с экстрактом медузы Rhopilema (для получения ценного коллагена купол медузы измельчают до мельчайших волокон), а также посоветовал почитать отчетность американской Ассоциации развития журналистики (она связана с авторитетной международной сетью расследователей OCCRP, но не с «Медузой»).
«Пока фактуру подержим у себя. Вдруг „Медуза“ станет лучше? Каждый имеет право на исправление, — продолжал угрожать Ионов, выдерживая паузы. — А то, я смотрю, как-то вы сильно везде активизировались».
С тех пор Ионов присылает мне сообщения практически каждый день.
«Это администрации президента проект»
В середине лета 2021 года — в разгар кампании против независимых СМИ — телеведущий Владимир Соловьев и директор СВР Сергей Нарышкин встретились в штаб-квартире спецслужбы — в слабо освещенном «кабинете истории разведки», увешанном сотнями фотографий ее ветеранов и зарубежных агентов.
В конце интервью Соловьев вдруг спросил Нарышкина про журналистов. «То есть вы видите ниточки, — ведущий начал прясть руками в воздухе, — как управляют, кто управляет? Видите такую паутину? <…> Якобы независимые российские СМИ, но юрлица зарегистрированы в Америке, деньги выделяются из Америки — как те же „Важные истории“, либо „Проект“ баданинский, либо The Insider доброхотовский?» (имеются в виду руководители изданий: Роман Баданин — главред «Проекта», Роман Доброхотов — шеф-редактор The Insider).
«Там сложная режиссура», — согласился Нарышкин. И добавил, что все три издания связаны в одну «тонко построенную» сеть.
«Там не только те три — там все в одной связке! — заочно поправляет главу СВР Александр Ионов. — Просто Нарышкин меньше знает, чем мы».
По мнению активиста, «всю мировую повестку» контролируют финансируемые через сеть западных фондов «транснациональные СМИ». «Об этом даже упоминается в книге [бывшего госсекретаря США] Хиллари Клинтон, у которой есть свой такой фонд, — уточняет Ионов. — Независимой журналистики практически нет. Это как шахматная доска: играют два гроссмейстера, передвигают фигуры».
Весной 2021 года — после того, как заявление Ионова на «Медузу» было молниеносно рассмотрено Роскомнадзором и Минюстом, — активист заявил о создании целого «комитета по выявлению иностранного вмешательства», подал иск к «Новой газете» и пожаловался на «Важные истории» («Важные истории» и их журналисты были объявлены «иноагентами» 20 августа; «Новая» остается одним из немногих заметных независимых изданий в России без этого статуса).
Готовить документы на «иноагентов», по собственному утверждению Ионова, ему помогают два юриста. А составление жалобы, например, на «Медузу» обошлось активисту «больше чем в 100 тысяч рублей». Деньги на это у Ионова гипотетически есть. Судя по данным из базы СПАРК, в 2020 году оборот компании Ионова «Милион» (именно так — с одной «л») составил около 70 миллионов рублей; специализируется она на поставках бытовой химии и офисных принадлежностей в бизнес-центры.
«Комитет по выявлению иностранного вмешательства», который пока существует только в виде концепции, Ионов хочет зарегистрировать как автономную некоммерческую организацию (АНО). «Уже подтащил туда разных общественников, — рассказывает активист. — Многие ребята спрашивают: „Это администрации президента проект?“ Я сразу снимаю этот вопрос: „Нет, я создатель. И другой поддержки не будет“».
Знакомый с Ионовым собеседник «Медузы» несколько иначе описывает планы общественника — и его связи с администрацией президента (АП). «Он сейчас с АП по журналистам работает, — говорит источник. — К 15 августа обещал создать целую сетку: подобрать активистов, чтобы они писали [жалобы на иностранное финансирование] и тормозили [помимо редакций еще и] НКО». Слышал о таких связях Ионова от своих собеседников в аппарате президента России и основатель правозащитного проекта Gulagu.net Владимир Осечкин. «Ионов работал по мидовским, внешнеполитическим темам, но вводные получал в АП», — утверждает правозащитник.
Сам Ионов настаивает, что отношения с АП у него «не сложились»: «Я там был несколько раз, не отрицаю, но общался исключительно по внешнеполитическим историям — в последний раз год назад по Йемену. И, к сожалению, у нас ни один проект так и не родился».
Одну из своих жалоб — на американский Бард-колледж (вскоре после этого объявлен «нежелательным») — Ионов направил через структуру под названием «Координационный совет некоммерческих организаций РФ» (КС НКО), которую возглавляет Антон Цветков, известный общественник и человек, в прошлом тесно связанный с администрацией президента России. При этом Ионов состоял сразу в двух проектах Цветкова — движениях «Офицеры России» и «Сильная Россия». Он поддерживает эти отношения до сих пор.
Цветков до сих пор остается «очень понятным для АП человеком», говорит его знакомый. «Антон не отрицает, что работает с АП», — продолжает собеседник. О сотрудничестве главы КС НКО с администрацией рассказывает и источник, недавно пытавшийся найти работу в одном из проектов общественника. Эти сведения подтверждает хорошо знакомый с Цветковым по работе с ОНК Владимир Осечкин из Gulagu.net.
В 2013 году Цветков возглавил московскую Общественную наблюдательную комиссию, наполнил ее своими сторонниками — и полностью подчинил интересам властей. «Переформатировать ОНК — вероятно, это было первое задание, которое ему дали, — вспоминает журналистка и член ОНК в 2008–2016 годах Зоя Светова. — Кто дал? Я предполагаю, что администрация президента».
Всероссийская «реформа» ОНК готовилась с 2012 года: именно тогда администрация президента поручила первому заму секретаря Общественной палаты Владиславу Грибу контроль над формированием наблюдательных комиссий. Осечкин утверждает, что в 2013-м лично присутствовал на закрытой встрече в кабинете у Гриба — и наблюдал, как тот вместе с Цветковым и представителями АП формирует списки будущих членов ОНК Москвы.
«Кого-то они вычеркивали, кого-то, наоборот, вносили, — вспоминает Осечкин. — [Бывшая сотрудница управления по внутренней политике АП] Марика Коротаева принесла из администрации перечень тех, кого пропустить в ОНК, а кого — нет. Через несколько часов началось заседание совета ОП, который якобы „утверждал“ эти списки, — но я своими глазами видел, как это происходило на самом деле».
Списки утверждал именно совет Общественной палаты, а не сотрудники АП, настаивает Цветков в разговоре с «Медузой». А сам он, по его словам, никакие свои заявления с АП не координирует. «„Иноагентами“ занимаются две профильных комиссии — в Госдуме и Совфеде, — уточняет общественник. — Координируют они [свои действия с исполнительной властью] или нет, я не знаю».
В администрации президента к моменту публикации этой статьи не ответили на вопросы «Медузы».
«Он как Труффальдино из Бергамо»
30 июля я получила сообщение от Романа Баданина. Только что объявивший об отъезде в США главред «Проекта» писал с незнакомого аккаунта в телеграме — и для знающих его людей звучал чересчур сентиментально. «Тут мы никому не нужны, пришлось снять маленькую комнату под мостом. Все очень дорого, — жаловался „Баданин“. — ЦРУ нам не помогает, сейчас ищу работу в местных таблоидах. Обнимаю. Будь осторожна».
«Баданин» также решил высказаться по поводу Виталия Бородина, ветерана МВД и активиста, по жалобе которого в прокуратуру «Проект» и объявили «нежелательной» организацией. «Мне предоставили всю информацию по Бородину, — поделился „Баданин“. — Он офицер спецслужб. <…> Очень серьезный человек в российской системе. Я бы тебя предостерег от темы дальнейших расследований, чтобы не получилось как с нами».
А тремя днями ранее с похожими предупреждениями мне писала «Мария Железнова» — так зовут другую журналистку «Проекта» (теперь уже бывшую).
Чтобы подтвердить, что и «Железнова», и «Баданин» — фейки, даже не пришлось анализировать ID их аккаунтов в телеграме: сообщения появлялись буквально в одной и той же переписке — и можно было даже наблюдать, как ее автор меняет в своем аккаунте никнеймы и аватарки. Чуть позже изменения остановились — на снимке Бородина, взятом из его инстаграма.
Эта простодушная попытка повлиять на журналиста — поступок вполне в духе Виталия Бородина. Основатель Gulagu.net Владимир Осечкин познакомился с активистом весной 2015 года на антикоррупционной конференции. «Остальные — более-менее приличные: общественники, деканы каких-то факультетов МГИМО. А Бородин — синий костюм, золотые „голды“-часы, кулаки, набитые силиконом, — такая бычка! — вспоминает Осечкин. — Я подумал, что он тоже из тех громил, которые на разборки ездили и кулаками себе жизнь прочищали — и прочистили так далеко, что пришлось надевать костюм и надувать щеки».
Но со времен той конференции многое поменялось. Бородин регулярно бывает на праздниках в Кремле и почти на каждой большой службе с участием патриарха; его жена устраивает армрестлинг с Марией Захаровой из МИД РФ; есть совместные фотографии активиста с другими важными политическими персонами: Аксеновым, Неверовым, Песковым и Турчаком. Обо всем этом можно узнать из инстаграма общественника: его знакомые говорят, что сторис он записывал даже в коридорах администрации президента.
«Он как Труффальдино из Бергамо! — рассказывает „Медузе“ бывший чиновник, хорошо знающий Бородина. — На мероприятиях за ним все время фотограф ходит — я так понял, личный. Бородин специально подходит познакомиться, его в это время фотографируют — а он потом выкладывает снимок: „Вот я с генералом таким-то, обсудили важные вопросы, ищем пути решения“. Ему пропуск в прокуратуру сделали — а он возле кабинета [бывшего генпрокурора Юрия] Чайки стал видео снимать, будто к Чайке сейчас зайдет на совещание».
Снимки делает не профессиональный фотограф, а личный помощник, объяснил Бородин «Медузе». Но сопровождает он Виталия действительно постоянно: например, только за один авиасалон МАКС активист успел поздороваться сразу с секретарем Совета безопасности России Николаем Патрушевым и министром внутренних дел Владимиром Колокольцевым, вспоминает знакомый Бородина: «А потом этой фоткой можно двери открывать».
Да.
Зарегистрировав в Мытищах «Федеральный проект по безопасности и борьбе с коррупцией» (ФПБК), Бородин получил возможность проникать в кабинеты уже в статусе общественного деятеля. «К секретарям он всегда приходил с конфетами — будто на свидание», — вспоминает знакомый активиста.
Например, в думский кабинет замруководителя фракции «Справедливая Россия» Михаила Емельянова Бородин стал вхож настолько, что однажды якобы смог воспользоваться спецсвязью функционера, утверждает бывший сотрудник ФПБК в беседе с «Медузой». «Позвонил в регион и сам себя „порекомендовал“ принять [как делегата от антикоррупционного проекта]. С вертушки же не определяется, кто звонит — а те думают: „Почему московского-то не принять?“ Два волшебных слова „коррупция“ и „федеральный“ раскрывают любому чиновнику душу так, что оттуда аж цветочек вылезает. Редко кто решается отзвониться в Москву и переспросить, буквально ситуация „к нам едет ревизор“. Некоторые, конечно, спрашивают в АП: „А что, собственно, за федеральный проект?“ Но АП и сама впервые слышит — и тогда регион его посылает вежливо».
(«Мы с ним один раз проводили круглый стол по экономической политике, и вертушкой он не пользовался», — сказал «Медузе» Емельянов.)
Бородин утверждает, что открыл ячейки ФПБК в 51 регионе. Во время поездок он действительно фотографируется с губернаторами.
Не хватает в инстаграме общественника только снимка с президентом: четыре года назад он попытался его получить — и был задержан сотрудниками ФСО, рассказали «Медузе» три знакомых активиста.
23 декабря 2017 года Бородин — в то время советник главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова на общественных началах — появился на съезде «Единой России». «Начал со всеми фотографироваться, шороху наводить. А потом увидел главную звезду, от которой у него башню снесло окончательно, — Владимира Владимировича Путина», — вспоминает в разговоре с «Медузой» бывший чиновник. Но в зону, где находился президент, активиста не пустили даже с корочкой советника Евкурова. «Его попросили уйти, они начали толкаться — в итоге один из фэсэошников споткнулся, — описывает знакомый Бородина. — Все случайно, но оформили как неповиновение».
Бородина тут же задержали, утверждают три собеседника «Медузы». Согласно имеющейся в распоряжении издания копии справки СООП о правонарушениях активиста, в тот день его подвергли административному аресту по статье КоАП 19.3 часть 5 — то есть «неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника органов государственной охраны». Сам общественник отрицает, что эти события когда-либо происходили.
Задержание на съезде не обошлось без последствий: у Бородина отобрали пропуск в Госдуму. «Если вы в черном списке ФСО, то дальше бюро пропусков вы в Думе не пройдете, даже если вам пять разных депутатов пропуск выпишут, — рассказывает бывший сотрудник „Федерального проекта по безопасности и борьбе с коррупцией“ (ФПБК, организации, которую зарегистрировал в Мытищах Бородин). — Так как он зацепился с ФСО, восстановить пропуск могли тоже только с их одобрения».
Уже к осени 2018 года Бородин снова начал появляться на заседаниях в Госдуме: как утверждает бывший соратник общественника, с пропуском ему помог новый знакомый — президент Международной федерации бокса и бывший глава Федерации бокса России (ФБР) Умар Кремлев, считающийся человеком, близким к замдиректора ФСО Алексею Рубежному. «Бородин упоминал, что ему „через Умара“ восстановили пропуск», — вспоминает собеседник «Медузы». Сам Кремлев не ответил на звонки «Медузы» и вопросы, направленные по почте и в инстаграме.
Свои первые связи в АП Кремлев завел как ювелир, рассказали «Медузе» четверо его знакомых.
В 2014 году будущий глава Федерации бокса России (ФБР) — а тогда начинающий боксерский промоутер — постоянно «пытался прихвастнуть своими контактами в администрации президента», вспоминает советник генерального секретаря ФБР Игорь Мазуров. «И начинал рассказывать, что он всем им оказывает услуги своей ювелирной компании „Кремлевское золото“, — утверждает Мазуров. — Говорил: „Я им и их женам постоянно изготавливаю различные изделия с большими скидками — или даже просто дарю как сувениры“».
Три года спустя, в 2017-м, в день выборов нового президента ФБР произошел «рейдерский захват федерации», вспоминает спортивный журналист Алексей Гусев: «Сотрудники ФСО окружили здание Олимпийского комитета на Лужнецкой набережной и не пустили на выборную конференцию представителей регионов, которые могли бы повлиять на голосование». В результате замдиректора ФСО Алексей Рубежной оказался единогласно избран председателем высшего наблюдательного совета ФБР — и тут же назначил генеральным секретарем промоутера Кремлева.
Помимо Рубежного в набсовет ФБР входят также глава «Роснефти» Игорь Сечин и сотрудник АП Тимур Прокопенко, но курирует федерацию именно ФСО. «Это исторически так сложилось, — рассказывает Гусев. — А в 2009–2010 набсоветом руководил [бывший директор ФСО Евгений] Муров — служба уже тогда зашла в федерацию для контроля над ситуацией».
Кремлев часто выкладывает в инстаграм фото совместных тренировок с Алексеем Рубежным и его младшим братом — причем проходят занятия как в АНО «Центр прогресса бокса» Кремлева, так и у него дома. «Все же открыто, на виду: он человек Алексея Александровича Рубежного», — говорит «Медузе» промоутер Алексей Титов. «Там хорошая спина! — добавляет член свердловской федерации бокса Алексей Трифонов. — Побаиваются: все же он начальник охраны царя нашего! Кто пикнет?»
В октябре 2019 года Кремлев вручил дорогое украшение лично Владимиру Путину. Гуляя по выставке на полях спортивного форума, президент остановится у стенда Федерации бокса — и тут Кремлев подарил ему боксерскую перчатку, полностью покрытую бриллиантами. «Красавица!» — воскликнул Путин, на несколько секунд приняв в руки экстравагантный подарок.
Бородин отрицает и сам факт изъятия пропуска, и помощь Кремлева в его восстановлении — но подтверждает, что они со спортивным функционером тесно общаются. «Да, мы с ним на мобильном на связи, — заверил активист „Медузу“. — Буквально недавно набирал ему: хочу подъехать в гости». В инстаграме у активиста выложены совместные фотографии с бывшим главой Федерации бокса, а в соцсетях у Кремлева появлялись сторис с соратником Бородина — главой тульской ячейки ФПБК Андреем Дубровским.
Бородин сам раньше боксировал — и поехал знакомиться с Кремлевым сразу после его назначения главой ФБР. Активист даже якобы помог Кремлеву поменять руководство спортивной федерации в своем родном регионе — Липецкой области. «Были одни — а сегодня работают другие. А то там сидели какие-то недобоксеры, и постоянно шла дележка спортзалов и финансирования, — делится Бородин. — Мы с Умаром Назаровичем смогли подкорректировать».
После знакомства с Кремлевым Бородин, по-видимому, оказался одним из подрядчиков социологических исследований, которые ФСО проводит в регионах; по крайней мере, вспоминает собеседник «Медузы» из окружения общественника, так заявлял сам Бородин. Два близких к службе источника подтверждают, что активист имеет отношение к сбору фактуры для аналитических справок «по регионам и местным внутриэлитным раскладам».
Помимо безопасности первых лиц государства ФСО занимается еще и соцопросами, а также мониторингом общественного мнения и политической ситуации — это входит в перечень ее задач, утвержденный указом президента еще в 2004 году. Результаты этой работы никогда не публикуют, зато на их основе принимаются важные политические решения.
С 2007 года на ФСО возложена организация в каждом регионе силами «региональных и окружных информационно-аналитических центров» социологических исследований и аналитических материалов.
Однако по факту аналитических центров ФСО в стране создано всего семь, рассказал «Медузе» ветеран ФСБ и подтвердили близкий к спецслужбе собеседник и опытный политтехнолог. «А социологию они обязаны писать по всем регионам: оценку позиции губернатора, насколько он может управлять ситуацией, оценку социально-экономического положения, — рассказывает знакомый Бородина. — А им неоткуда брать! Из [региональных управлений] внутренней политики [информацию] им брать запрещено. И что им, каждый раз искать экспертов? И они вынужденно находят вот таких вот Бородиных с [его общественной организацией] ФПБК — и через них делают оценки. НКО, готовых в обход внутренней политики и администрации губернатора давать какую-то информацию, вообще-то очень мало».
«Да, они могут обращаться к НКО и подрядчикам на местах», — подтверждает «Медузе» социолог Константин Гаазе. «Заказывают аналитикам вне штата под подпиской», — говорит ветеран ФСБ. «Могу с целой кучей людей познакомить, про которых вы никогда бы не сказали, что они делают социологию для ФСО, — утверждает знакомый с методами службы политтехнолог. — У них есть целый банк таких людей».
При этом реального влияния на составляемую ФСО аналитику Бородин не оказывает, подчеркивают все три собеседника. (В самой спецслужбе к моменту публикации этой статьи не ответили на запрос «Медузы».) «Давай достоверно: он участвовал в сборе информации для аналитики по ЦФО [Центральному федеральному округу], — уточняет близкий к службе источник. — А сами данные сводит один несчастный фэсэошник, так что фактически справка будет от него, а не от Бородина. Качество будет ужасное, но всем насрать».
ФПБК продолжает работать в регионах, рассказывает «Медузе» Бородин — в том числе аккумулировать информацию и жалобы: «Мы всегда были с народом: нам пишут тысячи обращений». Сам он настаивает, что никакого отношения к социологической службе ФСО не имеет.
«Патриот своей вымышленной страны»
«А вас „иноагентом“ еще не признали? — начал разговор Виталий Бородин, позвонивший мне днем в пятницу, 20 августа. — Ну следите сегодня за новым списком».
Вечером того же дня Минюст внес в реестр «иноагентов» рекордное количество журналистов и СМИ — и самопровозглашенные борцы с иностранным финансированием узнали об этом на несколько часов раньше всех остальных.
Объективной силой жалобы Бородина, Ионова и Цветкова не обладают. Запускают механизм проверки, который приводит к присвоению изданиям ярлыка «иноагентов», вовсе не они, убеждены опрошенные «Медузой» источники и эксперты, а стоящие за активистами ведомства: по всей видимости, это ФСО и администрация президента России.
По закону без жалующихся в ведомства частных лиц можно и вовсе обойтись, хватит заявления из любого госоргана. Но у нынешней кампании против «иностранного финансирования» СМИ и отдельных людей появились полноценные «амбассадоры», и это абсолютная новинка.
Раньше имена инициаторов проверок не назывались даже в суде, который настаивал на их анонимности, рассказывает глава «Центра защиты прав СМИ» Галина Арапова (одна из самых известных в России юристок, представляющих интересы журналистов и редакций). Но сегодня власть неожиданно решила продемонстрировать общественности «большую группу патриотов» вместо безымянных пишущих жалобы «физлиц». «Ваш случай, с „Медузой“ — едва ли не первый, когда стало понятно, кто настучал», — удивляется Арапова.
Новое поколение заявителей специально замотивировали отказаться от конфиденциальности, считает социолог, ведущий субботнего политического подкаста «Что случилось» Константин Гаазе. «Бюджет появился, — говорит он. — Я так понимаю, если ты это делаешь с фамилией-именем-отчеством, платят больше». Эти сведения подтвердили «Медузе» еще два осведомленных об устройстве кампании против независимых СМИ собеседника.
Но некоторые активисты подключаются к ней без расчета на бонус и даже без предварительного согласования с властями — пытаясь воспользоваться общественным вниманием и промоутировать собственные проекты.
Так, летом 2021 года тесно связанные с петербургским бизнесменом Евгением Пригожиным «Фонд защиты национальных ценностей» (ФЗНЦ) и издание РИА ФАН предложили значительно расширить списки «иноагентов» и «нежелательных», включив туда «Медиазону», правозащитный проект «ОВД-Инфо» и международную расследовательскую группу Bellingcat. Сам Пригожин подал персональный иск к The Insider. Все это было инициативой самого предпринимателя, рассказали «Медузе» пятеро собеседников, в том числе сотрудники его структур и источник, близкий к внутриполитическому блоку администрации президента.
«АП там и близко не было: шеф сводит личные счеты, — утверждает бывший сотрудник структур Пригожина. — Понимаешь, он всегда хотел вас [независимую прессу] замочить. У него к вам классовая ненависть — не исключаю, что он искренне верит, что вы — враги Отечества и вас нужно вешать на столбах. У него в голове — красная империя. Он патриот своей вымышленной страны».
«Граждане, не трудоустроенные в спецслужбы, администрацию президента и другие государственные органы, не обязаны согласовывать свои действия с вышестоящим начальством, — сказано в письме за подписью „творческий коллектив пресс-службы компании „Конкорд““, пришедшем в ответ на запрос „Медузы“. — В отличие от иноагентов, которые должны отчитываться перед зарубежными кураторами за каждый шаг, на то они и иноагенты».
С 27 декабря 2019 года РИА ФАН регулярно публикует «антирейтинг российских СМИ», в топ-10 которого неизменно оказываются все независимые российские медиа, «активно раскручивающие антироссийскую повестку»; «Медиазона» держалась в этой десятке все время существования рейтинга (больше 80 выпусков).
В «Классификаторе СМИ», также публикуемом РИА ФАН, все русские медиа поделены на «иностранные», «антироссийские», «украинские» и «патриотические» — и «Медиазона» отнесена к «антироссийским».
Когда в январе 2021 года издатель «Медиазоны» Петр Верзилов был задержан в Южном Судане за съемку с дрона, Пригожин посоветовал властям страны оставить его в тюрьме: «Верзилову следовало бы на себе ощутить годик-полтора запах камеры южносуданской тюрьмы».
«Пригожин периодически высказывался на какие-то темы, связанные со мной, но более четко обозначенных конфликтов не было. Не могу припомнить какого-то личного конфликта или клинча, — сказал „Медузе“ Верзилов. — Мы, конечно, расследовали убийство наших коллег и друзей в Африке, я высказывался на эту тему, обсуждалась роль Пригожина и его ЧВК Вагнера. Но мое отравление, я считаю, не связано с этой историей».
В конце июля в ЦАР были убиты российские журналисты Орхан Джемаль, Александр Расторгуев и Кирилл Радченко. Они снимали фильм про ЧВК Вагнера, которую связывают с Пригожиным. Верзилов сам должен был участвовать в проекте, но не смог поехать. После гибели группы он публично заявил, что допускает причастность структур Пригожина — и нашел финансирование на расследование обстоятельств убийства. В день, когда он должен был получить от иностранных специалистов финальный отчет, Верзилова отравили.
Кто и как именно отравил Верзилова, установить так и не удалось.
«Почему-то Пригожина взрослые мальчики в такого рода игры внутри страны брать не хотят», — считает социолог Гаазе. «В проект по „иноагентам“ его не пустили — разве что в Питере он [в 2019 году] несколько энкаошек замочил», — уточняет сотрудник структур бизнесмена. На регулярных совещаниях у главы управления АП по Госсовету Александра Харичева (управление занимается выборами и идеологией) люди Пригожина не бывают, говорит собеседник «Медузы», близкий к внутриполитическому блоку администрации президента. «Даже в коридорах [администрации] я их не видел», — подчеркивает источник.
Возможно, подключаясь к кампании против «иноагентов», Пригожин надеется раскрутить собственные инициативы. Так, жалобу «Фонда защиты национальных ценностей» на «Медиазону» знакомый с предпринимателем собеседник называет «чистым пиаром ФЗНЦ».
Фонд создан в 2019 году как организация прикрытия для специалистов Пригожина, работающих за рубежом, — а теперь должен стать главным «правозащитным» проектом бизнесмена, обращенным к западной аудитории, рассказали «Медузе» три источника: бывший сотрудник структур Пригожина, его знакомый, а также источник, близкий к АП. «Идея состоит в том, чтобы сделать „русский православный Amnesty International“ — и чтобы он выступал экспертным сообществом по проблемам защиты прав человека во всяких жопах мира», — объясняет сотрудничавший с Пригожиным политтехнолог.
«Пригожин сосредоточен на активности ФЗНЦ и всеми силами продвигает его, — говорит сотрудничавший с бизнесменом источник „Медузы“. — Фонд нужен ему для легализации [настоящих и будущих] международных проектов».
В перспективы такой «легализации» верится с трудом: с апреля 2021 года фонд находится под санкциями США, а бывший руководитель организации Ал