Перейти к материалам
истории

«Невозможно вести диалог с несущимся по рельсам локомотивом» Лидеры «Единой России» и системные оппозиционеры — о коррупции, протестах и их последствиях

Источник: Meduza
Фото: Анна Исакова / пресс-служба Госдумы РФ / ТАСС

Вечером в четверг, 30 марта, в одном из московских пабов состоялась дискуссия «Митинги 26 марта: WTF». Политтехнологи из Backster Group пригласили представителей разных политических сил, чтобы попытаться понять, с чем связаны массовые акции протеста и что будет дальше. Представителей Алексея Навального и Фонда борьбы с коррупцией не было, однако упоминались они в каждом выступлении. В рамках дискуссии представители руководящих органов «Единой России» и других парламентских партий фактически впервые развернуто высказались и о последних протестах, и о расследовании «Он вам не Димон». «Медуза» записала, что они сказали.

Андрей Исаев

Депутат Государственной Думы, первый заместитель руководителя парламентской фракции «Единой России», заместитель секретаря генерального совета партии

Я давно занимаюсь политикой, и последние 10 лет, когда происходит митинг протестная акция, каждый раз слышу одни и те же слова: наступил перелом, сейчас свернем шею проклятому режиму. Это мы слышали и после Манежки, где молодежи было гораздо больше, чем на Пушкинской площади, только они были с битами и националистическими лозунгами. Это мы слышали и после Болотной, где народу было гораздо больше, чем на Пушкинской площади. Каждый раз: вот теперь-то поднимется мускулистая рука миллионов хипстеров, и ярмо деспотизма… И далее по тексту. На это я хочу ответить цитатой Герцена: господа, давайте привыкать к так называемым беспорядкам в европейском государстве; давайте понимать, что они являются элементом европейского порядка.

У нас в соотвествии с Конституцией никто не вправе запретить митинг. Но по закону органы местной власти согласовывают время и место проведения митинга. Потому что есть еще и права тех, кто хочет в это время работать и отдыхать. Состоялись выборы — наделили [этими] полномочиями мэра [Москвы Собянина]. Победил бы на выборах Навальный — он бы нам согласовывал место и время. И мы подчинились бы. Но он проиграл.

Что такое борьба с коррупцией? Это борьба за законность. Можно ли бороться за законность, нарушая закон? Надо отдать Навальному должное. Вот Борис Николаевич Ельцин в 1980-х нащупал тему, которая помогла ему сделать политическую карьеру, — борьба с привилегиями номенклатуры. Точно так же свою тему сейчас оседлал Навальный.

Нужно ли вести диалог с протестующими? Мы как власть обязаны это делать. Но я лично не чувствую что Алексей Анатольевич Навальный готов к этому диалогу. Невозможно вести диалог с несущимся по рельсам локомотивом. У него рельсы есть, он по ним едет. Если бы он хотел диалога, он бы искал возможность согласовать митинг.

По поводу коррупции. Навальный — юрист, поэтому должен знать некоторые вещи. Во-первых, [в расследовании «Он вам не Димон»] не предъявлено ни одного доказательства, что Медведев является собственником хоть какого-нибудь из этих объектов. Приводится тезис, что Медведев бывал там. У меня есть друзья, я регулярно приезжаю к ним в гости — их дом при этом не превращается в мою собственность. Второе: Навальный обвиняет председателя правительства в коррупционном преступлении. Но что такое коррупция? Она подразумевает взятку, которую дали, и действия чиновника, за которую она была дана. Если устанавливается связь между этими двумя событиями — это коррупция. В данном случае эта связь не названа и не установлена. Некие олигархи дали взятку Дмитрию Анатольевичу Медведеву — за что? Какие действия были предприняты им? Об этом не говорится в принципе. То есть обвинения как такового не существует. Навальный как юрист прекрасно знает, что распространяет заведомо ложные утверждения.

Евгений Ревенко

Депутат Государственной Думы, заместитель секретаря генерального совета «Единой России»

Фото: Роман Демьяненко / PhotoXPress

Протест, на мой взгляд, был скорее стилистический. Марш рассерженных школьников я не отношу к глубинным процессам и ничего серьезного не ожидаю. Сейчас не сложилось, да и не сложится классического «верхи не могут, низы не хотят», поэтому серьезного продолжения не будет.

Это не борьба с коррупцией, а технология цветных революций. Мы прекрасно знаем, что произошло после революции роз, тюльпановой революции, революции достоинства. Кровью умылись и потеряли государственность. Все прекрасно понимают, к каким последствиям могут привести подобного рода лозунги. Я бы советовал ни в коем случае ими не очаровываться.

Ролик Навального — это никакое не расследование. Это — я как телевизионщик говорю — качественная, хорошо сделанная телевизионная работа. С элементами НЛП, с повторяющимися фразами вроде «это Медведев, это Медведев, это Медведев», с отсутствием причинно-следственных связей, где доказательством является знакомство и дружба одного человека с другим. Навальный — юрист; он прекрасно знает, что это не является доказательством. Крики и попытки припереть к стенке со словами «а вы нам теперь докажите» — ну вы знаете, в такой логике мы жить не можем и не хотим. Мы не хотим жить по принципу старого доброго анекдота: «Ты бросил пить коньяк по утрам? Отвечай немедленно — да или нет?»

При этом видео появилось не просто так. Надо отдать [Навальному] должное: люди в нем считывают один из главных своих запросов населения. Запрос на справедливость. И это не юридическое, а морально-этическое понятие. Но борьба с коррупцией ведется! [Просто] об этом товарищи протестующие предпочитают не говорить. А дело [бывшего главы Республики Коми] Гайзера? А [глава Сахалинской области] Хорошавин? А миллионы [сотрудника антикоррупционного управления МВД] Захарченко? Борьба с коррупцией не ведется? Не принимаются системные законы о борьбе с коррупцией? Поэтому все это митинговщина и попытка раскачать ситуацию.

[Журналистка Znak.com] Катя Винокурова сегодня сказала фразу: жить будет интересно, но немножко весело и страшно. Это про беспорядки, про то, как люди умываются кровью. Мы этого не хотим. Надо людей не винтить, а с ними разговаривать. Я вчера вернулся из региона и хочу сказать: люди ждут не только и не столько рецептов и решения проблем. Они ждут от нас одного. Они хотят, чтобы с ними разговаривали. Когда ты начинаешь это дело, возникает химия отношений. У нашей партии один из главных принципов должен быть — слышать людей.

Еще сегодня говорили о том, будто бы существует негласный запрет на рефлексию о будущем. Я полагаю, что не надо рефлексировать. Надо идти к этому будущему.

Юрий Афонин

Депутат Государственной Думы, секретарь ЦК КПРФ, член президиума партии

Фото: Юрий Машков / ТАСС

Имя Навального после этих акций стало популярным. Но мне кажется, до этой акции Навальный не являлся вожаком [протестующих]. И власти, и нам как оппозиции надо учиться [у Навального] технологичности работы. Я видел выборы мэра — [кандидат от ЛДПР] Михаил [Дегтярев] шел, у нас Иван [Мельников] шел. Самые яркие встречи были у Навального. Ему неудобные вопросы задавали, по-видимому, его же сторонники. Я не поклонник Навального, я тоже считаю, что это второй Борис Николаевич Ельцин. Но, к сожалению, альтернативы с точки зрения сформулированной повестки относительно того, что надо делать стране, действующая власть в лице «Единой России» предложить не может.

Медведев — это такой символ. Он не самый популярный политический лидер в стране, прямо скажем. Он олицетворение чиновника на местах, олицетворение чиновника-директора школы, который не понес ответственности за фальсификации на выборах. Когда оппозиция нашла нарушения [на выборах в Думу осенью 2016 года], не было наказаний, не было даже условных сроков — в лучшем случае административные меры. Если власть будет реагировать, как мои коллеги Ревенко и Исаев, — мол, все в порядке — это неправильно. Если молодежь будут забирать [в отделения], то родители выйдут их защищать.

Михаил Дегтярев

Депутат Государственной Думы, куратор агитационно-пропагандистского блока ЛДПР, кандидат в мэры Москвы на выборах в 2013 году

Фото: Анна Исакова / пресс-служба Госдумы РФ / ТАСС / Scanpix / LETA

Мне кажется, вся дискуссия сводится к тому, что законно, а что незаконно. Коллеги из «Единой России» ее пытаются туда увести — а это смертельно опасно. Дискуссия сегодня есть в обществе. Мы тоже разговариваем с людьми, ведем агитацию, а в последнее время все больше раздаем продуктов. Люди реально стали нуждаться в них, и это — результат политики правящей партии.

Мне кажется, причина выхода молодежи на площади городов — в разломе между тем, что прилично и неприлично. Неприлично учить детей за рубежом, а при этом из телевизора вещать про патриотизм и гнилой Запад. Неприлично записывать особняки на родственников и школьных друзей. Неприлично хранить деньги в иностранных банках и рассказывать про устойчивость нашей экономической модели развития. Неприлично докладывать другим высшим чиновникам о зарплате у врачей в 30 тысяч рублей [в месяц]. И так далее. Вот и ответ на вопрос, почему молодежь вышла и дальше будет выходить. А кто это организовал — Алексей Навальный, мои коллеги по ЛДПР или другие оппозиционеры — это непринципиально.

Известная формула — верхи не могут, низы не хотят — давно перевернулась. К сожалению, верхи не хотят, а низы не могут. Но, на наш взгляд, низы очень скоро смогут и смочь, и захотеть. И это проблема. Как ее решать? Как единственный человек, который дебатировал с Навальным, могу сказать, что он прибавил и что хаять его очень опрометчиво. Он работает над собой, с ним работают в том числе из-за рубежа. Вопрос в том, почему системные политики не работают над собой. Вот главная проблема. В публичном поле выжжена земля, нет ни имен новых, ни политических партий, которые могут дать надежду. Я надеюсь, новый политический блок и его начальники в Кремле начнут в эту сторону двигаться.

Вы помните Жириновского в «Дневнике Хача»? Есть такой видеоблог, Владимир Вольфович у него появился — сразу стало больше поддержки. Меня стали узнавать: «Как вас зовут, не помним, но вы у Хача были». Надо использовать новые технологии и давать надежду. Потому что иначе ее дадут другие.

Записал Илья Жегулев