С начала войны ЕС потратил на нефть и газ из России в три раза больше, чем на помощь Украине. Как же так вышло?
- Что случилось?
- Что это за подсчеты?
- То есть Запад тратит на помощь Украине в три раза меньше, чем на российское сырье?
- Евросоюз мог покупать меньше российского сырья, а Украине помогать больше?
- Сколько от этого выиграла Россия?
- Так может, эффективнее было бы не отказываться от российской нефти, а продолжать ее покупать, чтобы цены не росли?
- То есть Европа не могла купить нефть и газ у кого-то еще?
- А что насчет альтернатив — например, атомной и зеленой энергетики?
- Понятно, вернемся к Украине. Нельзя ли просто нарастить объем помощи ей до тех же объемов, что тратятся на нефть и газ?
- Получается, Россия выиграла у Украины борьбу за деньги европейцев?
Что случилось?
После полномасштабного вторжения РФ в Украину в СМИ неоднократно звучали голоса о том, что политика Европейского союза как минимум неоднозначна (а то и лицемерна): пока на словах ЕС поддерживал Украину, финансово альянс помогал в первую очередь России — в форме покупки российских энергоресурсов. И действительно, подсчеты свидетельствуют: ЕС с конца февраля заплатил РФ за нефть, газ и уголь как минимум в три раза больше, чем взял обязательств по помощи Украине.
Что это за подсчеты?
Из данных, агрегированных институтом Брейгель, следует, что с февраля по август 2022 года страны Евросоюза закупили у России нефти, газа и угля на общую сумму 102,56 миллиарда долларов (или 103,6 миллиарда евро). А по состоянию на 3 октября 2022 года страны и институты Евросоюза совокупно выделили 29,2 миллиарда евро на военную, экономическую и гуманитарную помощь Украине, следует из последнего обновления подсчетов Кильского института мировой экономики.
Только в декабре 2022 года ситуация должна радикально измениться: ЕС официально откажется от 90% импорта российской нефти.
То есть Запад тратит на помощь Украине в три раза меньше, чем на российское сырье?
Нет. Общий объем взятых коллективным Западом обязательств по поддержке Украины близок к сумме европейских расходов на российские энергоресурсы — 93,8 миллиарда евро, — но 60% из этой суммы покрывают США (у которых практически нет зависимости от поставок российских энергоресурсов). Америка предоставила или готовится предоставить Украине более двух третей всех вооружений, европейские страны — лишь четверть.
При этом многое из обещанного ЕС прибывает в Украину с большими задержками. А то, что европейские страны начиная с лета берут на себя все меньше новых обязательств, похоже, носит системный характер, замечает Кристоф Требеш, директор исследовательского центра Кильского института. Так, за период с 4 августа по 3 октября США взяли на себя новые обязательства в размере чуть менее 12 миллиардов евро, а страны и учреждения ЕС за то же время расширили свои обязательства всего примерно на 1,4 миллиарда евро. «Правительство США гораздо более надежный партнер для Украины, чем страны ЕС — они до сих пор не выплатили пакет финансовой помощи, обещанный еще в апреле», — констатирует Требеш.
Уже после релиза Кильского института Еврокомиссия пообещала представить на следующей неделе план финансовой помощи Украине на 2023 год в размере 18 миллиардов евро. Но даже такая сумма не приблизит ЕС к устранению диспропорции в поддержке Киева и покупке российских энергоресурсов.
Евросоюз мог покупать меньше российского сырья, а Украине помогать больше?
Это сложный вопрос, и сравнение объемов здесь достаточно грубое.
Дело в том, что Европе просто не у кого еще, кроме России, было взять необходимые объемы нефти и газа на коротком отрезке времени. От поставок нефти зависят работа промышленности, сетей АЗС и в конечном итоге уровень благосостояния общества в целом (на население, к примеру, приходится около четверти потребления газа в ЕС). А цены на энергоресурсы и инфляция в еврозоне дополнительно подскочили как раз потому, что Евросоюз анонсировал отказ от российского сырья.
В итоге получился замкнутый круг: ЕС декларировал стратегию на отказ от российских энергоносителей и в ожидании этого нефть и газ очень сильно взлетели в цене. Европейским покупателям не оставалось ничего другого, кроме как направлять на покупку оставшегося российского сырья все больше денег. Сколько бы страны ЕС ни выступали против поддержки России.
Сколько от этого выиграла Россия?
Довольно много. Еще в июне 2022 года на долю ЕС приходилось более половины доходов от российского энергетического экспорта. При этом в целом российский экспорт энергоносителей относительно успешно перенаправлялся на восток — в Индию и Китай, которые оказались готовы покупать больше российской нефти.
В итоге заоблачные цены на российские энергоносители обеспечили Кремль бюджетными доходами, которые в том числе позволили увеличивать военные расходы — в 2023 году на национальную оборону и внутреннюю безопасность правительство планирует пустить треть всех трат федерального бюджета (9,4 триллиона из 29 триллионов рублей).
Сверхпоступления от экспорта вместе с драматическим снижением импорта из-за санкций значительно улучшили текущий финансовый счет России в 2022 году: торговый профицит за январь — сентябрь 2022 года составил 198,4 миллиарда долларов — примерно на 120 миллиардов долларов выше аналогичного периода 2021 года.
Так может, эффективнее было бы не отказываться от российской нефти, а продолжать ее покупать, чтобы цены не росли?
Возможно.
Анонсированное нефтяное эмбарго ЕС на 90% российской нефти во многом и привело к тому повышению цен на сырьевые товары, благодаря которому Россия смогла компенсировать сокращение физических объемов экспорта.
Эмбарго могло бы быть успешным, если бы наготове были альтернативные источники предложения, которые заменили бы российские объемы поставок, но, по большому счету, сейчас таковых на мировом рынке нет. Поэтому введение эмбарго лишь перераспределит торговые потоки на международном уровне: Европа будет искать новые источники сырья, даже по более высоким ценам, а российская нефть продолжит конкурировать за не закрытые для нее рынки, объяснил «Медузе» на условиях анонимности руководитель нефтегазового аналитического центра:
«Рыночные» механизмы ограничений, такие как ввод специальной пошлины [в ЕС], могли бы быть гораздо более эффективными, но такие инструменты являются сложными для понимания и восприятия как политиками, так и избирателями. При этом поступления от этой специальной импортной пошлины фактически могли бы быть использованы для финансирования помощи Украине.
То есть Европа не могла купить нефть и газ у кого-то еще?
Не могла, потому что достаточного уровня предложения на рынке к моменту начала войны в Украине не было. При этом Евросоюз почти сразу начал искать альтернативу, демонстрируя, что не поддастся энергетическому шантажу Кремля. Но расплатился за это ростом цен и тем, что отдал России больше денег за меньший объем сырья.
А что насчет альтернатив — например, атомной и зеленой энергетики?
Использование зеленой энергетики для отказа от российских энергоносителей — это стратегический курс ЕC. Но возобновляемые источники переменчивы, неустойчивы и требуют создания резервов, расширения сетей и другой инфраструктуры, что занимает довольно продолжительное время, говорит «Медузе» руководитель нефтегазового аналитического центра.
Атомная энергетика, по словам эксперта, в долгосрочной перспективе также может быть осознанным выбором Европы. Польша, например, уже объявила о планах построить как минимум две новые АЭС. Но сохраняется и обратный тренд: Германия, несмотря на всю тяжесть отказа от российских энергоресурсов, пока сохраняет намерения закрыть все работающие в стране АЭС в 2023 году. А атомная энергетика Франции, одного из мировых лидеров в этом сегменте, в довольно тяжелом состоянии из-за сокращения расходов на поддержание технической готовности инфраструктуры и ремонт реакторов.
Понятно, вернемся к Украине. Нельзя ли просто нарастить объем помощи ей до тех же объемов, что тратятся на нефть и газ?
Это зависит от самых богатых стран ЕС, а они, похоже, не готовы к увеличению объемов помощи. Перераспределять в пользу Украины существенную часть своих расходов готовы лишь несколько государств, воспринимающих непосредственную опасность российской агрессии острее. Остальные же ограничиваются куда меньшими суммами — во многом по внутриполитическим соображениям.
При расчете объемов поддержки Украине как доли экономического производства выходит, что в среднем страны ЕС готовы потратить 0,19% своего ВВП. Но различия внутри Европы очень велики. Так, Латвия и Эстония взяли на себя обязательства перед Украиной, эквивалентные примерно 1% их годового ВВП. Вклад Польши составляет 0,6% от ее ВВП. А вот помощь европейских тяжеловесов куда скромнее: Великобритания — 0,24% ВВП, Германия — 0,17%, Италия — 0,15%, Франция — 0,15%.
Вместе с тем бремя заботы о четырех с половиной миллионах беженцев ложится в основном на те же «щедрые» соседствующие с воюющими странами государства. Украинские беженцы, по данным Кильского института, обходятся Польше еще в 0,71% ВВП, а Эстонии — в дополнительные 0,56% ВВП, в то время как в Германии и Великобритании на долю беженцев приходится всего 0,08 и 0,01% от объема их экономики соответственно.
Насколько помощь можно было бы увеличить — вопрос дискуссионный: можно предположить, что демократии в этом случае ориентируются в первую очередь на запросы и интересы своего электората. И если ради наращивания помощи Украине странам придется жертвовать собственными интересами, урезая, например, социальные выплаты и программы, то выбор скорее будет делаться в пользу внутренних интересов.
Получается, Россия выиграла у Украины борьбу за деньги европейцев?
На сегодняшний день да. Все основные инструменты, чтобы, с одной стороны, снизить зависимость от российских энергоресурсов, а с другой — продолжить помогать Украине, Европа уже задействовала.
Для того чтобы курс на отказ от российских нефти и газа возымел эффект, нужно время: нефтяное эмбарго должно вступить в силу в конце этого года, а полное прекращение поставок российского газа может произойти к 2025-му. К этому времени ситуация на мировом рынке сжиженного природного газа — основной альтернативы трубопроводным поставкам из РФ — станет гораздо менее напряженной благодаря вводу новых мощностей США и Катара, так что новых ценовых шоков с высокой вероятностью удастся избежать.
Но даже когда Европа станет покупать значительно меньше сырья из России, итоговая пропорция ее невольной помощи Москве и осознанной — Украине вряд ли приблизится к балансу. Разрыв слишком велик, а поддержка Киева под давлением общественных настроений и прагматических политических решений едва ли кратно вырастет.
Юлия Старостина