Сигнал
«Сигнал» — это медиа от создателей «Медузы», которое помогает лучше понимать новости. Подписывайтесь на имейл-рассылку и аудиоверсию «Сигнала» в ваших любимых подкаст-приложениях. А еще не забудьте рассказать о нас своим друзьям.
Путин заменил Шойгу экономистом Андреем Белоусовым. «Партия технократов» победила?
Новый министр обороны Андрей Белоусов обещает, что сделает военное ведомство инновационным. Но стоит ли верить обещаниям российского «технократа»?
Как гомофобия стала государственной политикой в России?
«Международное общественное движение ЛГБТ» уже почти полгода считается в России «экстремистским». Как вообще вышло, что у власти в стране оказались такие ярые гомофобы?
Европарламент назвал пятый президентский срок Путина незаконным. Ну и что это меняет?
Сегодня Путин официально в пятый раз стал президентом России. Или все же не официально? Ведь западные страны призывают не признавать Путина легитимным лидером.
«Лихие», «святые» и «бурные» — вокруг опять спорят о девяностых. Почему их не могут забыть?
Дискуссии о роли девяностых в судьбе России не прекращаются вот уже два с лишним десятилетия. Так ли важно договориться, кто тогда кого предал?
Если россияне выключат телевизор, все изменится? Нет, сила телепропаганды в другом
Вот уже более 20 лет Путин делает ставку на телевизионную пропаганду, даже сейчас, в век интернета. Почему, ведь многие уже не смотрят телевизор?
Средний класс считается опорой демократии. Тогда зачем Путин делает на него ставку?
«Средний класс» — прослойка людей, с которой ученые связывают распространение демократии. Разве российский средний класс состоит из демократов?
«Коллективным Путиным» называют то его клан, то элиту в целом, то всех россиян. А настоящий Путин ничего не решает?
«Путин сидит в каждом русском человеке» — порой именно так политики и ученые объясняют происходящее в стране. Разве эта метафора позволяет что-то понять о России?
Многим россиянам хочется однажды проснуться в «нормальной стране». А такие страны вообще бывают?
Россию веками пытаются превратить в «нормальную страну» — но безуспешно. Об этом говорят политики, писатели, ученые. А может, «нормальных стран» не существует?
Миллионы россиян не хотят иметь детей. Почему Кремль считает их угрозой?
Чайлдфри — не политическое движение, не направление феминизма и не часть сообщества ЛГБТК+. Но российские власти считают их угрозой, ведь бездетные россияне лишают страну будущего.
И Путин, и Запад ищут друзей среди стран Глобального Юга. Но разве этим государствам нужны друзья?
Путин ищет друзей на Глобальном Юге и постоянно говорит о борьбе с западными «неоколониализмом», «гегемонией» и «империалистическим угнетением». Неужели он правда хочет защитить весь мир от Запада?
Говорят, что России после Путина понадобятся люстрации. Но ведь это тоже репрессии?
Часто говорят, что в России после Путина понадобятся люстрации, чтобы не допустить повторения истории. Но где взять столько людей, чтобы заменить прежних учителей, полицейских, судей и чиновников?
Многие россияне уверены, что «все не так однозначно» — даже когда все доказательства налицо. Выходит, никого ни в чем убедить нельзя?
После начала войны фраза «все не так однозначно» стала ярким политическим маркером. В стране дефицит доверия?
Двойники Путина. Почему многие не хотят верить, что российский президент — настоящий?
«Президент России умер, и с тех пор все его обязанности исполняет дублер». Такие слухи среди россиян ходят больше 20 лет. Неужели все так хотят смерти Путина?
Власти и пропагандисты видят «измену Родине» даже в постах в интернете. Да и дел о госизмене все больше. Будет еще хуже?
В России довольно много дел о государственной измене, но еще больше — разговоров о неприемлемости абстрактной «измены Родине». Но можно ли любить свою страну по приказу?
После теракта в «Крокусе» пропагандисты обвиняют всех (и особенно западные СМИ) в публикации «вбросов». А что они, собственно, имеют в виду?
И российские власти, и их союзники бесконечно жалуются на «вбросы», но почти никогда не объясняют, что конкретно имеют в виду. Получается, это еще одна манипуляция?
Как либералы, так и патриоты мечтают о «победе гражданского общества». Кого это общество побеждает и что будет с побежденными?
И в Кремле, и среди оппозиции уверены, что только они и знают, каким должно быть российское гражданское общество и чем ему следует заниматься. А само это общество-то вообще существует?
Оккупированные Россией территории Украины иногда нарочито нейтрально называют «спорными». Неужели только война способна разрешить этот десятилетний «спор»?
Крым, а также части Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей иногда нарочито нейтрально называют «спорными». Но ни Киев, ни Москва с таким статусом не согласны. Только война способна разрешить этот «спор»?
Путин твердит, что в стране надо повышать рождаемость — недавно ради этого даже хотели запретить аборты. Россия правда вымирает?
Кремль, оппозиция и даже независимые эксперты уверены, что Россия вымирает. Разве есть реальные поводы для волнения?
После 24 февраля 2022 года мы многое поняли и переосмыслили. Разве это помогло?
После 24 февраля 2022 года российское общество активно переосмысляет свое восприятие страны, ее истории, культуры и власти. Но разве это нам помогло?
Россиян часто называют «простыми людьми». А «обычный» человек вообще существует?
Политики по всему миру регулярно говорят, что они пекутся о «простых людях». Но разве простые люди и правда существуют?
Россияне гордятся, что живут в самой большой стране мира. Где тут подвох?
В Кремле хотят, чтобы россияне ассоциировали размер страны с ее силой и престижем. Но ведь размер страны не гарантирует процветания или могущества. Тогда чем тут гордиться?
Полномасштабное вторжение или «новая реальность»? Говорим о том, как война политизировала язык
24 февраля 2022-го изменило нашу жизнь: даже спустя два года не появилось языка, на котором противники и сторонники войны могли бы общаться друг с другом. Говорим о том, как это поменяет будущее России.
Государства развязывают войны, чтобы защитить «женщин и детей». Это ведь манипуляция?
Считается, что «женщинам и детям» нужна особая защита. Но политики, кажется, манипулируют этим представлением и часто оправдывают им свои самые отвратительные действия и законы. Как так вышло?
«Не умер, а убили». Говорим о фразе, которая стала символом общего горя
16 февраля в колонии «Полярный волк» умер Алексей Навальный. Точнее, его убили. В этом выпуске подкаста «Сигнал» говорим о попытках нащупать логику происходящего и как-то уложить в голове, что Навального больше нет.
Многим россиянам «стыдно за страну». Но может ли стыд что-то изменить?
«Стыдно за страну» — одна из важнейших российских политических эмоций. Может ли стыд быть полезным в политике? И на что способен повлиять «стыд за страну», который испытывают россияне?